Эвританские хроники - Страница 73

Все-таки есть бог на небе! Наша история так и не завершилась бы, попади в пресловутый храм Пансифилеи не Кирилл, а, скажем, Натали. Даже во сне она была идеальным клиентом для Сайд ибн Салим аль-Бахили! Хотя и это не факт. У хозяина храма имелся великолепно развитый инстинкт самосохранения.

Но это все лирика. А вот на верхней палубе «Борзой акулы» лирикой уже не пахло.

Не успели мокрые вахтенные выползти на пирс, как их вновь смело в воду. По трапу зацокали копыта. Амазонки вихрем ворвались на корабль, слетели с седел, обрубили концы, растолкали команду и на всех парусах помчались к Соломее.

Матросы не возражали. Очень трудно возражать, когда около кадыка ерзает острый клинок. Только одного бесноватого девицы не тронули. К юродивым везде относятся с опаской, брезгливостью и долей уважения. А вдруг они и впрямь где-то рядышком с богом?

— Фиг! — орал бог.

— Дайль! — отвечал боцман. Из его рта шла пена. Выпученные глаза вылезали из орбит.

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить —
С нашим атаманом не приходится тужить!

— Батько! Корабль на горизонте.

— Торговый?

— Вроде торговый.

— Пропустить. Вы мне «Пенителей пива» дайте! Или голомский флагман! Мы — идейные пираты, а не бандиты с большой дороги! Кропоткина дайте!!!

Слухи об удачном налете на Торий «Пенителей моря», идеологом которого был Гарри Вениаминович, разошлись далеко. Страстное желание обсудить с теоретиком анархизма ряд его статей — особенно ту, злополучную, где, по мнению автора, сам он делает шаг вперед, а Батька, понимаете ли, два шага назад, — уже два года гоняли практика анархизма по всем морям Эвритании.

— Батько, а корабль-то голомский.

— Кони застоялись, Батько!

— Батько, не будь я Леня Задов! Зюби вирву! Разведку дам!

— А-а-а, — махнул рукой атаман, — берите.

— Запрягай!!!

— По коням!!!

Лагерь ахновской вольницы загудел. Заржали боевые драконы, почувствовав близкую битву. Ахновцы шустро взнуздывали морских чудовищ, впрягая их в водонепроницаемые тачанки.

— Но, залетныя!!!

Кто-то оглушительно, залихватски свистнул, и морская конница Батьки Ахно понеслась по волнам к едва заметной точке на горизонте, которая была не чем иным, как «самым лучшим в мире кораблем с самым лучшим в мире капитаном, которым командовал самый лучший в мире купец».

Вольнице Батьки крупно «повезло». Корабль шел без руля и ветрил и был, похоже, легкой добычей, однако… Свистящую и орущую орду Батьки, обложившую корабль со всех сторон, нахально игнорировали. Это поначалу насторожило практика анархизма, но, увидев с гребня волны, что творилось на палубе «Борзой акулы», Нестор Родионович презрительно фыркнул и коротко скомандовал:

— Абордаж.

Знал бы он, чем это кончится…

Экипажу «Борзой» было в тот момент действительно не до Батьки и его лихой команды. Там шла своя разборка. Крутая.

Началась она с того, что Натали соизволила проснуться и долго нежилась в постели, мечтая о том, как она накажет коварного жениха и нахальную соперницу, настигнув их на Соломее. О! Это будет что-то! Главное — подипломатичнее, не роняя своего достоинства, обдать презрением обоих.

Мысленно проговаривая все, что она скажет им при встрече — а в том, что встреча состоится скоро, принцесса не сомневалась, — Натали наконец-то встала, вышла на палубу и столкнулась нос к носу с Пантейей.

Несколько секунд царские особы хлопали глазами, рассматривая друг друга, а затем принцесса молча вцепилась в иссиня-черную копну волос амазонки. И сделала это так дипломатично, что Пантейя как-то сразу догадалась: перед ней соперница! И, вместо того чтобы отработанным приемом сразить врага, ответила тем же. Золотые кудряшки Натали были короче, держаться за них было труднее, но Пантейя старалась.

Оглушительно визжащий клубок царских особ покатился по палубе, сметая на своем пути все подряд. На помощь Пантейе ринулись ее верные воины, а капитан захваченного судна смекнул, что это самый подходящий момент, чтобы вернуть себе корабль обратно. Он подмигнул команде, и тут началось…

Поднятый на палубе гвалт заставил пробудиться Дэйна, и он тоже соизволил покинуть лежак. Вид летящих за борт матросов (амазонки великолепно владели приемами рукопашного боя) заставил его протереть глаза и потрясти головой. Как это он умудрился проспать такое шоу?

Пока наследник Голома ею тряс, под его ноги подкатился визжащий клубок, сбил с ног и увлек за собой.

Девочки были такие милые, симпатичные, мягкие, что у наследника Голома возникло вполне естественное желание… их разнять. Возможно, были и еще желания, но дальнейшие действия царских особ их мгновенно отбили. Девицы решили, что третий лишний, и, временно объединившись, вышвырнули увальня за борт. Дэйн обиделся.

— Что я им плохого сделал? — спросил он у Ахно, выныривая рядом с его тачанкой.

— Сейчас узнаю, — пообещал Батька, закидывая на палубу абордажный крюк.

— Нет, пусть они мне сами скажут!

Возмущенный Дэйн вцепился в канат и полез обратно. Сзади пыхтел Батька Ахно…

— Ну, давай! Давай! — пританцовывал Литлер у кристалла, через который он наблюдал все этапы морского побоища. — Ну что ты там байки-то травишь? Незаметнейько цап артефакт — и в кусты!

К счастью для Дэйна, кустики в океане не росли, а вода была достаточно мягкой, если, конечно, правильно в нее войти. Юноша убеждался сегодня в этом не раз, вылетая за борт. Не прав был его папаша насчет баек. Какие там к черту байки! Он и рта не успевал открыть на палубе, как тут же возвращался в море.

На палубе творилось что-то невообразимое. В разборке венценосных особ участвовали уже все — амазонки, команда «Борзой акулы», пираты… Мутузили друг друга упоенно. Невзирая на чины и звания.