Эвританские хроники - Страница 24

— Вот и прекрасно! — воскликнул Литлер. — Грузите корабли. Немедленно атаковать Азор, Торий и Соломею!

— Мой бюрер, — осторожно начал Цепсан, — приказы не обсуждают, но все же — стоит ли распылять силы? Наша цель, как я понимаю, в первую очередь Азор — главный рассадник зла и порока на Эвритании. Место, где возродится эгийская нация. Зачем нам Торий, тем более Соломея?.. С бабами связываться, знаете…

— Торий — это деньги! Соломея — это ключ к Зоне Туманов, то есть к победе! Именно поэтому приказываю атаковать эти острова. Царицу амазонок взять живой. Только она сможет найти храм Пансифилеи и проникнуть в его чертоги. Там вы найдете вторую половину… — Литлер поперхнулся. — Впрочем, это уже не ваши проблемы. Царицу амазонок ко мне! А затем — Азор! Как только освободим Ганта, он присоединится к вам. И никакой пощады подлым врагам!!!

— Но деньги! Деньги на выкуп, — в отчаянии воскликнул Монокр. — Где их взять? Бургомистр Тория столько не наскребет…

— Это — самое простое! — снисходительно улыбнулся Литлер. — Их дадите вы. Настоящие эгийцы своих детей в беде не бросают. Однако вы шалунишки, господа, — одобрительно хихикнул он. — Барон, когда вы успели настрогать столько детей? Гант утверждает, что треть его армии — дело ваших рук. Так что с вас триста тысяч.

Челюсть барона фон Деревоза отпала. Он ошалело посмотрел на свои руки и напряг память.

— Не… руками я их не делал…

Способностями папы Карло он действительно обладал.

13

— Ишак худо-о-ой! Гора круто-о-ой!

Катился к закату четвертый день его пребывания а Эвритании. Кирилл упорно лез вверх на «верблюда», за которым, по слова Мордана, проживал Фарадан. Было скучно, голодно, а по ночам еще и холодно. Первую половину дня он развлекал себя, истошно вопя: «Если парень в горах не ах!» — пытаясь заглушить бурчание в животе. Вторую половину посвятил творчеству, результатом которого и явился изумительный шедевр:

— Ишак худо-о-ой! Гора круто-о-ой!

На этой высокой ноте он преодолел седловину «верблюда» и осмотрелся. Пещеры вокруг не наблюдалось, зато порадовал взгляд ряд неказистых домишек, сгруппировавшихся в центре раскинувшейся внизу долины. В животе заурчало еще сильнее. Деньги, спасибо Давлету, у него были. И по здешним меркам — немалые.

— Говорят, горцы славятся своим гостеприимством. Проверим.

Спуск прошел ускоренно. Оголодавший путешественник летел как на крыльях. На подходе к деревне Кирилл притормозил, перевел дух, причесал пятерней свой пышный чуб и даже отряхнул изрядно пропыленные джинсы. Не хотелось появляться на глаза жителям грязным, лохматым бродягой. Приведя себя таким образом в относительный порядок, он двинул было дальше, как вдруг из кустов раздался чей-то голос:

— Мужик, дай закурить.

— Не курю, — насторожился Кирилл. Начало диалога было многозначительное и до боли знакомое.

— Это хорошо. Спортсмен, наверное… Люблю спортсменов… А ты, случаем, не герой?

— А тебе кто больше нравится, — засмеялся юноша, пытаясь разглядеть невидимого собеседника в кустах, — спортсмен или герой?

— На вкус-то они одинаковые. Тут ведь как приготовить… Так ты кто — спортсмен или герой?

— Вообще-то я спортсмен, — насторожился Кирилл, — но меня усердно прочат в герои.

— Давно собирался сесть на диету, — задумчиво произнес тот же голос, — много есть вредно.

— Хорошая мысль, — одобрил юноша, — рекомендую вегетарианскую. Говорят, от ожирения хорошо помогает.

Затрещали ветки. Между деревьями мелькнула чья-то мохнатая спина. Кирилл похлопал глазами.

— Живут тут, видать, зажиточно. Питаются неплохо — раз жирок лишний есть. Это радует.

Герой Эвритании двинулся дальше. Не прошел он и десяти шагов, как из кустов раздался тот же голос:

— Мужик, выпить есть?

— Не пью, — отрезал Кирилл.

— Это хорошо. Спортсмен, наверное… Люблю спортсменов… А ты, случаем, не герой?

— А тебе кто больше нравится? — потребовал уточнения Кирилл, потянувшись к рукоятке катаны, торчавшей из-за спины.

— Вообще-то кровь у них на вкус одинаковая… Вкусная… Так ты кто — спортсмен или герой?

— Спортсмен с обалденными задатками героя! — Кирилл выхватил самурайский меч из ножен и сделал шаг к кустам.

— Псих! Точно псих! — Кусты затрещали. — И кровь у тебя наверняка дрянная. Не буду я ее пить. Еще отравлюсь.

Лохматый клубочек вновь мелькнул между деревьями. Юноша покачал головой и возобновил движение к намеченной цели. Тропа вильнула. Клубочек сидел у обочины, уже не скрываясь. Он раскачивался и канючил тоненьким плаксивым голоском:

— Подайте подая-я-яние на пропита-а-ание бедному домово-о-ому. Хозяйка померла, дом развалился, три дня не ел, шесть дней не умывался, из одежды один топор остался… — Клубок покосился на катану и торопливо добавил, потупив взор: — И тот вчерась потерялся.

Кирилл выудил из кармана золотой:

— Лови!

Домовой вскинул голову и поймал.

— Ую-юй! — заверещал он, хватаясь за правый глаз. — Полегче нельзя?

— Льзя, но нету, — сообщил Кирилл, засовывая катану в ножны, — у меня только золото.

— Золото? — подскочил домовой. Пострадавший глаз немедленно раскрылся. — Добренький дяденька денежку дал! — Домовой от избытка чувств запрыгал, как козленок, вокруг Кирилла. — Ну, теперь берегись, нечисть поганая! — погрозил он невидимым противникам в сторону деревни. — Вы у нас попляшете! Это вам не халам-балам! Настоящий герой! Вампиров не боится, людоедов не боится, добрый…

— Проверял, значит?

— А то!

— Зачем?

— Как зачем? Тут этих героев столько перебывало. Пропасть! Герой! Герой! А как до дела… До сих пор не пойму, как они из доспехов выпрыгивать умудряются? Улепетывают так, что пятки сверкают. У меня этих доспехов — ну завались. Армию одеть можно. Прикупить не желаешь?