Эвританские хроники - Страница 17

Кирилл на четвереньках давал уже третий круг по арене. «Господи! Куда меня занесло?!!» — пульсировало в голове.

Он вспомнил все и понял многое. По крайней мере, стало ясно, почему Кирон выскочил из него такой бледный. Частичку себя он все же оставил на память. И эта частичка играла вовсю. Три тысячи лет воздержания…

Кирилл бога понимал, но легче от этого не было. Перепуганная насмерть «девочка» неслась во весь опор, на полкорпуса опережая собратьев по несчастью, пристроившихся по бокам. Пятерка боевых пантер в этот момент чем-то напоминала запряженных цугом лошадей. Только вместо кареты они тянули на прицепе грохочущий металлический ком, состоящий из перепутанных цепей, боевых топоров, мечей и доспехов, внутри которых трепыхались полуживые рыцари. На трибунах творилось что-то невообразимое.

— Этот парень — гений! — орал Мордан, стуча кулаком по подлокотнику кресла. — Я однажды видел, как на пацана напала свора собак и тот, вместо того чтобы удирать, стал на карачки и загавкал. Они его не тронули! Этот белокурый дьявол сделал больше! Он их напугал!!!

— Киса!

Обезумевшая от гонки «киса», чувствуя, что ее настигают, рванула в сторону и понеслась по барьеру пятиметровой высоты, отделявшему бойцов ристалища от зрителей. Ее собратья синхронно повторили маневр. Металлический ком загрохотал где-то внизу по деревянным доскам настила у границы арены. Преследователь взметнулся следом и, лишь зависнув на четырехметровой высоте, опомнился.

— А как это я вишу? — пробормотал Кирилл, отрывая руку от деревянного барьера и поднося ее к глазам. Острые кошачьи когти скользнули под ногти, и юноша грохнулся вниз.

Тем временем полученный «кисками» заряд бодрости загнал их на самую вершину. Решив, что с другой стороны арены безопасней, пантеры перевалились через край и спрыгнули вниз. К счастью для зрителей, это произошло над воротами, из которых выпускали бойцов. Ком последовал за ними. Чем кончился для рыцарей полет с пятиметровой высоты, зрители так и не узнали.

— Кто разрешил брать транслятор без спросу? — Литлер подпрыгнул, но не достал.

Дэйн неспеша нагнулся, подставляя загривок под отцовскую длань. Исполнив отцовский долг, владыка Голома удовлетворенно вздохнул.

— Домой.

— Па, тут такое творится! — отмахнулся двухметровый гигант, пожирая глазами арену.

— Выпорю! Сколько просадил?

— А-а-а, ерунда. Тысячи полторы.

— Ну и хватит на сегодня. Домой…

И только тут Литлер почувствовал неладное. Цеворг был прав. Магическое поле ристалища корежилось, ломалось и было таким бедным… Правитель Голома задрал голову и, прищурившись, посмотрел на солнце. До полудня еще как минимум час. Нужно разобраться.

— Ну и что здесь интересного творится?

— Тут один парень такие финты выкидывает! Обалдеть можно!

10

Трибуны приветствовали победителя. Церемонией вручения награды командовал сам господин Бержерон. Хозяин ристалища, он же владелец этой долины.

Награда была воистину царской. Супруга Бержерона в окружении слуг, поддерживавших подол ее платья, переваливаясь, как утка, дотопала до героя и напялила ему на голову венок из шикарных роз. Красивый и очень колючий. Кирилл смог оценить муки Христа, но подвиг его повторять отказался и немедленно содрал «терновый» венец с головы.

— Отказался от венка! — поразилась Натали.

— Наверное, стыдно стало, что завоевал его в битве с рабами, — предположил Синдарх.

Он уже давно вернулся и терпеливо ждал, когда от него потребуют отчета о результатах визита в ложу Филиппа.

— Значит, он благородных кровей! — безапелляционно заявила Натали.

Похоже, к тому же мнению пришли и зрители.

— Мне б одежонку мою, — шепнул на ухо Бержерону Кирилл, — а то как-то неудобно. Здесь все-таки дамы.

Владелец ристалища понимающе кивнул головой и сделал знак слугам. Пока юноша натягивал на себя джинсы, кроссовки и майку, зрительный зал гудел, как растревоженный улей. Версии о происхождении безымянного героя строились самые фантастические. Графы, бароны и князья мысленно перебирали всех своих незаконных отпрысков и таращились на Кирилла, пытаясь отыскать родовые черты. Закончив туалет, юноша вздохнул с облегчением, а трибуны загудели еще громче. Дымчато-серый кот на груди Кирилла привел всех в недоумение. Такого герба здесь не знал никто. Только Литлер почему-то вздрогнул и побледнел.

— Это явно герб. Но чей? — почесал затылок Мордан.

— Может, он с Торо? — предположила Натали.

— После Гуцарта Великого на Торо одни джунгли остались.

— Там целый континент. Вдруг в самых дебрях, в глубинке?

— Разрешите поинтересоваться, — деликатно кашлянул Бержерон, которого тоже разбирало любопытство, — откуда у вас это?

Кирилл с недоумением посмотрел на свою майку.

— Мама дала, — пожал он плечами.

— Родовой герб! — азартно тряхнула кудряшками Натали.

— Позвольте уточнить… э-э-э… — Бержерон был явно в затруднении. — Как вас величать?

— Кирилл.

— Кирония! — ахнул герцог Ламер. — Она все-таки существует. Не врут легенды…

— Кирония… — едва слышно прошептал Литлер побелевшими губами. — Не зря я с тобой остался, Дэйн.

— Что с тобой, папа?

— Так. Сердце что-то… Проводи меня, сынок.

Испуганный Дэйн подхватил пошатнувшегося отца и повел его к выходу, бережно поддерживая под локоток.

— Очень приятно познакомиться, — расшаркивался меж тем владелец ристалища перед победителем, — Бержерон. К вашим услугам. Но… э-э-э… Вы не совсем меня поняли… Ваш титул…

— Ну, ты даешь, мужик! — ухмыльнулся Кирилл, из которого вдруг поперла дурь. — Титул ему подавай!.. Я ж те эвританским языком говорю: Кириллом меня зовут. Для друзей — Кирюха. Но это для тех, с кем я уже пуд соли съел. А ты зови меня просто: Ваше Высочество…